Короткое путешествие в Монголию

Джагацпанян Екатерина, 4 курс, РЗГ.

Репортаж

Чтобы лучше понимать творчество Виктора Пелевина, справедливым решением будет посмотреть, как его рассказы интерпретируют в театре. Спектакль «Пять рассказов Пелевина» каждый месяц показывают в Новом театре на Печерске, и в эту пятницу я отправилась на поиски той самой внутренней Монголии, о которой так много пишет Виктор Олегович.

Театр скромно расположился в первом этаже жилого дома. Я дожидалась начала с некоторым опасением Авангарда Авангардовича, какой обычно бывает в «неклассических театрах» на чердаках, первых этажах и в подвалах жилых домов. Здесь камерная обстановка, зал на тридцать мест и, как правило, ничего общего с традиционным искусством. Но этот театр оказался самым что ни на есть «классическим», если, конечно, забыть о том, что постановка шла по произведениям постмодернистского писателя.

Режиссер сразу решил застать врасплох тех зрителей, которые относятся к Пелевину с недоверием и считают его «писателем про наркотики». В первые же десять минут спектакля «Хрустальный мир» мы услышали слово «кокаин» и погрузились во все подробности жизни кокаинщиков Петрограда 1917 года. В зале, как и обещалось в программке, звучали выстрели и нецензурная лексика. Публика в такие моменты нервно вздрагивала в едином порыве.

Вообще, зал держался сообща весь вечер. Шутки Пелевина и режиссера то и дело находили отклики в зале. То тут, то там раздавались смешки и ухмылки, то и дело у зрителей приподнимались брови, щурились глаза и проступали ямочки на щеках. Каждому было приятно сознавать, что ему понятна и знакома ситуация, разыгрываемая на сцене. Актеры действительно играли как будто для каждого зрителя в отдельности, а окружающий мир на протяжении спектакля сузился до размеров сцены. Все остальное просто не существовало.

После уверенного начала общее впечатление закрепил захватывающий рассказ «Миттельшпиль». Действие начинается в кабаке середины девяностых: типичный милиционер-оборотень, вертихвостка-официантка, похотливые моряки, проститутки, хорошо знакомый всем и встречаемый радостными аплодисментами «Сиреневый туман» Маркина на фоне. «Да-да, конечно, мы узнали!», – думали зрители с жадным предвкушением. Сюжет развивался стремительно. В течение этого спектакля у меня сложилось стойкое убеждение, что актеры не играют, а, как будто бы импровизируя, сочиняют рассказ на ходу: такими непринужденными были их реплики и движения. Потому, думаю, развязка стала неожиданной даже для тех, кто читал «Миттельшпиль».

Объявили антракт. Оглушенная впечатлениями, я вышла в холл. Мысли сбивчиво кружились в калейдоскопе, я даже не пыталась успеть обо всем подумать. В антракте зрителям положено выпивать и знакомиться. Людей было немного, но публика в этот вечер собралась самая разноперая. Стареющий хипстер с залихватски закрученными барскими усами, тетушки из бухгалтерии, местный светский лев – все вышли в буфет. А там табличка:

Улыбаемся, самообслуживаемся, кладем деньги на доверительно оставленный администрацией поднос. Здесь все по-домашнему. Стены буфета окрашены в ласковый оранжевый цвет, повсюду висят грамоты и портреты актеров. Медные духовые трубы оборудованы под светильники. Под одним из них за деревянным столиком уже сидит светский лев, его лысина отбрасывает веселые ламповые блики. Следую инструкции, изучаю прейскурант. Цены как в детстве: ватные трубочки с клубничной начинкой по 2.50. И вообще, очень уютно и умилительно. В туалете, кстати, заботливо оставили щетки для обуви – черная и бесцветная. Нарядные и сытые мы вернулись в зал.

После перерыва показали чисто юмористический рассказ о шарлатанах, вызывающих девушкам иностранных женихов из загробного мира. Вполне понятная история: все девушки хотят выйти замуж, и желательно за иностранца. Но как часто бывает в комедии ошибок, что-то обязательно идет не так, и вместо немца к девушкам является советский летчик. Разворачивается милая и неожиданно наивная для Пелевина история любви с горстью клубники в офицерской пилотке, белым платьем и вальсом в лесу.

Потом была «Тарзанка» – «фантазия лунатика в столкновении с обыденным сознанием», как написано в программке. Во время этого рассказа я подумала: я ведь знаю все эти слова, которыми составлены диалоги героев, понимаю их и представляю ситуацию, в которой они оказались. Значит, и я могу написать такой рассказ? Конечно, нет. Но искусство таким и должно быть: понятным, доступным и удивительным в своей простоте.

Все представление на сцене было минимум реквизита. Эффект присутствия и нужная атмосфера достигались лишь правильным светом и актерской игрой. Зрителям только иногда помогали, пуская запахи – пороха, духов. Один раз даже как будто запахло сыростью.

Завершил вечер рассказ «Проблема Верволка в средней полосе». Пелевин посвятил оборотням заметную часть своих произведений, и понятны они далеко не всем. Потому эта миниатюра не могла стать хедлайнером всего спектакля. Это и есть тот самый русский постмодерн, который бессмысленный и беспощадный, и которым все-таки нужно было разбавить предыдущие рафинированные сценки. Так что выбор режиссера мне понятен, да и закончить спектакль стоило на мажорной ноте.

Но не смотря на то, что представление длилось три часа, зрителям не хотелось уходить. Стоя, мы дважды проводили актеров бурными аплодисментами – настолько бурными, насколько могли себе это позволить без малого тридцать человек. Наверное, каждый в тот момент находился в своей внутренней Монголии, и скорее всего, впервые. Ведь Монголия по Пелевину – это такая условно неизвестная страна, постичь которую можно только подумав о том, о чем прежде никогда не думал.

У выхода на стойке вахтерши лежит книга отзывов, в которую многое хотелось написать, но я отложила это до следующего визита в театр на Печерске. Но если бы я взяла ручку и приготовилась писать, в книге появился бы этот репортаж.

Короткое путешествие в Монголию

Оцініть написане